Путешествие в полночь - Страница 112

112

– Дело не в Вангели, а в нем, Дика. В Теодоре.

– И что с ним не так? Ты уверен, что это – он?

Парень заговорил тише, и Алхимик ничего не услышал. А дальше…

– Да и что с того?! – заорала нежительница. – Будто Вангели сам не хотел нас укокошить, а?!

– Дело не в том, что мэр мог кого-то убить, дело в нас. Мы – не чудовища. Никто из нас не отнимет чужую жизнь. Это было убийство, Дика.

Девчонка сплюнула:

– Вот что мне до этого? Вангели сдох? Ну и поделом.

Алхимик так и подпрыгнул: «Что?!!»

Нежители еще спорили, но вскоре залезли в лодки, весла зашлепали по воде, и суденышки поглотил полумрак. Алхимик сидел за камнем с колотящимся сердцем. «Он… убит?» Старик не мог поверить. Нет, он не ошибся. Так и сказали. Вот почему мэра так долго нет… Вангели погиб!

Почему-то он так и думал. Всегда казалось, что мэр не выберется. Лютая ненависть затмевала ему разум, а тут еще и видения при жутких головных болях… Титу метался возле лодки, запрыгивал в нее и снова выскакивал. Остался один! Один! В ужасном гулком темном подземелье!

– Что делать? Что делать? – Нервные пальцы нащупали в кармане скальпель. – Догнать!

Да, это единственный шанс.

Догнать беглецов, прокрасться за ними к выходу, улучить момент и самому заполучить Путеводитель!

Он преследовал их до самой пещеры теней. Наблюдал в бинокль, как они топчутся у входа. Ждал, когда ждали они. Затем случилась ссора. Нежители ругались, и старик было понадеялся, что они перебьют друг друга. Нелюди, одно слово! Но все же угомонились и полезли вверх по каменным ступеням.

Нельзя было упустить момент. Алхимик сжал в руке скальпель – отчего-то это оружие казалось надежней ножа, может, потому что он не раз вспарывал им чужие животы, пусть и только у трупов? – и двинулся за группкой нежителей. Очень скоро он разглядел в бинокль дверь над входом в пещеру, в которой исчезли игроки, и, точно серый паук, вскарабкался вслед за ними по каменным ступеням.

Тут задувал ветер, хлопал полами серого халата. Старческое сердце заходилось от быстрого подъема. Казалось, еще чуть-чуть – и выскочит. Пару раз Алхимик останавливался и глотал настойку из бутылька. Но Титу Константин знал себя: либо смерть на кровати, либо риск – и бессмертие. Всю жизнь он искал секрет вечности. Препарировал пленных нежителей, чтобы обнаружить ответ на вопрос. Без результата. А потом… Макабр! Небылица, найденная среди древних документов, обрела форму правды. А затем явился он – Волшебный Кобзарь.

«Многие ведь скажут, что я жесток, – скрипел про себя Алхимик, – что не смею отнимать чужие жизни, а некоторые даже пожалеют нежителей! Но что люди? Глупые животные. Наука – вот единственный бог, а бог нуждается в жертвах».

Сердце заходилось от боли, но Константин продолжил карабкаться, стиснув зубы.

«Так повелось с древних времен, людишки. Мы все жестоки – и я, и вы, если уж на то пошло. Вы клали младенцев на алтари, я – на стол лаборатории. Людей много, а родится еще больше. Выживает тот, кто умнее. И я – один из них. Неужто жизнь одного из множества однотипных творений так бесценна? А? Жизнь каждого важна? Неужели? Да будь у вас шанс обрести вечную жизнь, плевали бы вы, проповеднички, не на одного, а на сотни людей и толпами отправляли бы их на кос-с-стер».

У подножия величественной башни Алхимик почувствовал себя совсем крошечным. В массивной двери зияла щель. Он проскользнул в пустой черный холл. Вдали слышались голоса, и Алхимик бесшумно заторопился вперед. Уж каким, а незаметным он быть мог!

Он проследовал за нежителями на второй этаж, прячась за статуи, которых тут было полно. Стражи из глянцевого черного камня. По виду – воины разных веков. И каждый с оружием. Статуи таращили пустые глазницы, словно следили за ним. Старик затрясся, но порысил дальше. Услышал, как Путеводитель объясняет тощей девушке про оружейную, и, когда та исчезла за створками с перекрещенными мечами, нежителей осталось всего четверо. Наконец Путеводитель сбросил робу и связал ее рукавами на поясе. Живая девчонка отвернулась. И вдруг порезы на теле мужчины разошлись, и отовсюду из них полезли глаза. Дикое, отвратительное зрелище! Обеими ладонями Алхимик зажал себе рот.

– Она на самой вершине.

– Пойдемте. – Высокий парень шагнул к Путеводителю.

– Нет, – качнул головой тот. – Я пойду один. Вам туда ходу нет.

И, развернувшись, мужчина зашагал прочь – так, словно вовсе не был слеп. Алхимик зашевелил губами. Ушел… один. Вот так чудо. Удача на его стороне!

Какое-то мгновение старик сомневался, но потом все-таки решился.

Йонва поднимался по каменным ступеням, видя каждый предмет за запертыми дверями. Наконец он остановился на последней площадке. Самый верх башни. Тут, высоко над землей, сгустилась многовековая тьма. Статуи, колонны и стены были обветшалыми и неухоженными. На резных узорах лежала пыль. Йонва провел пальцем по выемкам – тысячи лет назад неизвестный резчик вытесал на каждой створке дверей две огромные буквы «В».

Путеводитель взялся за латунные ручки. Двери отворились, и он вступил в огромный – на всю ширину башни – зал. Каменный пол морозил босые ступни, но Йонва скользил вперед, оставляя за спиной один квадрат зеркального пола за другим. Он сделал несколько сотен шагов, пока не достиг возвышения, на котором стоял трон. Черный железный трон с подлокотниками. А на нем, на бархатной подушке, лежал грубый железный венец, похожий на моток колючей проволоки. Самая уродливая корона из всех, что кто-либо носил. Только она могла отвести взгляд Смерти.

Йонва поднялся по ступенькам на возвышение и взял в руки венец.

112