Путешествие в полночь - Страница 30

Услышал позади шорох.

Качнулись еловые лапы. Зашелестели кусты. Под чьими-то шагами зашуршала трава.

Холодея, Тео нащупал ослабевшими пальцами нож и, едва обернувшись, чуть не заорал от ужаса. Между темных стволов отчетливо была видна тень намного выше Тео. Тень шагнула вперед, на поляну, и, оказавшись под лунным светом, птица предстала во всей своей красе. Огромная голова с золотым клювом и торчащими вверх покачивающимися перьями. Острый и длинный, клюв блестел искривленной саблей. Громадное тело покрывали блестящие угольно-черные перья. Огромные тяжелые лапы глухо бухали по земле.

Чудовище шло, вертя головой влево и вправо, скользнуло взглядом по Теодору. Он не двигался, только тяжело дышал, окаменевший от ужаса. Сердце было готово разорваться, и Тео думал, что сейчас потеряет сознание от страха. Птица вдруг остановилась, запрокинула голову, раскрыла громадный клюв и издала высокий пронзительный вопль, похожий на женский крик.

Мир поплыл перед глазами, и Тео не успел ничего подумать – мозг отключился на несколько мгновений, – а когда снова пришел в себя, обнаружил, что ломится сквозь хлесткие ветви, прорывается через сплетения колючек, под ним дрожит земля, а сзади неумолимо приближается тяжелое буханье. Ветви хлестали по лицу, оставляя ссадины на щеках и раздирая одежду. Снова донесся холодный клекот, в котором Тео послышался вопль обезумевшей женщины.

Теодор выбежал на открытое место, зацепился ногой за кочку и грохнулся в траву. Земля вздрагивала от тяжелых ударов, Теодор только успел перевернуться на спину, как небо заслонила черная громада. В следующее мгновение его ноги оказались в железном захвате, и его рвануло вверх.

Когда Тео пришел в себя, то увидел над собой землю, залитую лунным светом, а под ним на фоне неба, усыпанного точками звезд, покачивались огромные распахнутые крылья. Его несли вверх тормашками неизвестно куда.

И тут Тео заорал – громко и отчаянно, как никогда в жизни. Он орал до тех пор, пока не охрип. Его нещадно мотало в воздухе, длинные волосы трепал ветер, и в ушах свистело так, что можно было оглохнуть. Потом Тео судорожно схватился за пояс – нож был на месте – и попытался дотянуться до лап птицы, но вовремя сообразил, что будет, если она его отпустит. Он посмотрел вниз, и его пронзил еще больший страх, а к горлу подкатила тошнота.

Вскоре угрожающе далекие деревья приблизились: птица пошла на снижение. Теодор увидел серебряную ленту реки, взрезавшей темную гущу леса, и тогда птица с пронзительным клекотом ухнула вниз. Она подлетела к высокому берегу, в котором чернела круглая дыра. Теодор с размаху ударился спиной, потом его потащило внутрь, он приложился головой и потерял сознание.

Воздух сладко пах гнилью. «Запах смерти», – промелькнуло в голове Тео. Он застонал и разлепил опухшие веки. Те не слушались, опускались, а он упорно пытался открыть их снова. «Эй… приходи… в себя… патлатый… слизняк…»

Ругая себя последними словами, Тео таки заставил себя открыть глаза и уставился в темный земляной свод. Откуда-то сбоку лился яркий свет луны, и Тео увидел, что лежит возле большого округлого предмета с гладкой черной поверхностью. Он сухо сглотнул и, не найдя сил встать, просто повернул голову. Некоторое время тупо рассматривал странный округлый предмет, машинально отметил, что гладкая поверхность покрыта порами, что на ней есть рисунок в виде огромного золотого полумесяца, наверное, в руку длиной, и вдруг до него дошло.

«Это же… яйцо! А где чертова тварь?»

Охнув, Тео резко приподнялся на локте и судорожно огляделся. Птицы нигде не было видно. Яиц оказалось пять. Он хотел сесть, почувствовал под рукой что-то твердое и покрытое шерстью и опустил взгляд. Ладонь упиралась в голову оленя. Ветвистые рога, раскрытый в предсмертном реве рот, остекленевшие глаза…

Вот почему здесь так пахло. Стараясь забирать воздух маленькими порциями, Тео сполз с туши и оказался в груде окоченевших кроликов. Он содрогнулся, поняв, что вокруг черных яиц полно мертвых животных. Косули и кабаны с вспоротыми брюхами. Лисы, волки и еноты. Многие относительно свежие. Кто-то еще подергивался, будучи раненным или только оглушенным. Тео уставился на кролика, который, пошатываясь, ковылял невдалеке, то проваливаясь между трупами, то выбираясь на поверхность.

Тео схватился за пояс и чуть не вскрикнул. Нож! Выпал, пока птица тащила его сюда? Или он потерял его где-то здесь? Содрогаясь от отвращения, Тео принялся шарить среди мертвых тушек, царапая влажную землю ногтями, и наконец нащупал рукоять. Затем, прислонившись к яйцу, он осторожно выглянул в сторону выхода. Тот был шагах в двадцати, и Тео увидел даже, как там, далеко, качаются верхушки черного леса. Еще он увидел, что путь на свободу преграждает косматая куча, которая время от времени копошилась, устраиваясь поудобнее.

Птица сидела спиной к Теодору. Охраняла кладку.

Во время поисков ключа ему пришлось удирать от огромной волчицы, и этого он не забудет никогда в жизни. Тео понял, что ему уже в который раз несказанно повезло. Ведь птица могла ударить его клювом и убить в одно мгновение. А его лишь оглушило ударом о землю, как того кролика. Тео на всякий случай пощупал ребра – кажется, и правда цел и практически невредим.

Раздумывая, что же теперь делать, Тео рассеянно оглядывался, но все, что видел, – раскрытые рты и безжизненные глаза, пялившиеся на него со всех сторон. Многократное отражение самого себя в глазах мертвых…

Птица подняла голову, прислушиваясь.

Тео отступил за яйцо, прижался к нему спиной и закрыл глаза, чувствуя, как по лбу струится пот. Что делать? Пробежать мимо? Вряд ли получится. Напасть со спины? Перерезать глотку этой махине – все равно что пытаться завалить медведя. Шансов… маловато, скажем так.