Путешествие в полночь - Страница 89

Я был единственным участником, который играл в Макабр повторно! И в моей руке были козыри. Смерть дала мне слишком большую власть и силу – так опрометчиво! Я хотел заставить ее страдать. Но как можно заставить мучиться Смерть? Есть ли для нее пытка?

Да. Отобрать ее любимую игрушку – Макабр. Способ смеяться над людьми, играя их заветными желаниями. Я решил помочь участникам и спасти всех до единого. И у меня получилось. Я нашел им выигрыши и вывел через Дверь!

Смерть была в бешенстве!

А я понял, что не остановлюсь. И стал участником Макабра в третий раз! Я снова жаждал спасти невинные души, но Смерть была наготове и прокляла меня, сказав: «Рядом с тобой всегда будет предатель». Так и случилось. В последний момент, когда игроки с выигрышами выходили через Дверь, один из них предал меня. И Смерть посадила меня в тюрьму, чтобы я никому больше не помогал…

В Ноктумгарде я провел сто лет. Целый век, пока снова не наступил Макабр и вы не нашли меня. Да, я пытался бежать, и не раз, но даже с моим знанием правды это оказалось невозможным. Когда я увидел, что вы идете за мной, я попытался помочь вам достигнуть цели.

Если вы доверитесь мне, возможно, я выведу вас так же, как спас тех, первых игроков, ведь тогда никто не погиб. Никто, можете себе представить?

Да, я могу помочь вам. Я хочу этого – вновь отомстить ей за то, что она сделала со мной и моими родными! А еще я слишком долго пробыл в заключении и хочу еще кое-что. Свободы и спокойствия. Я знаю, что в мире есть место, где Смерти меня не сыскать. Именно там я находился, когда вывел игроков в первый раз. Но это безопасное место в мире людей. Проблема лишь в том, что Дверь в мир людей открывает лишь живой человек, игрок Макабра. Только вы можете спасти меня от расправы и нового заточения, которое, возможно, продлится до конца дней земных…

Итак, если вы выведете меня и спасете, то я гарантирую, что каждый – слышите? – каждый из вас найдет выигрыш и даже не один. Я знаю, как обыграть Смерть. Решение за вами.

Путеводитель перестал говорить, но лицо его продолжало словно светиться изнутри, и Теодор понял, почему Йонва не сошел с ума в ужасной темнице. Им двигала цель. Он жил день за днем всю сотню лет для того, чтобы однажды отомстить Смерти…

Друзья не знали, что сказать. Даже злобная Шныряла сидела молча и серьезно.

«Смерть играет со всеми, – подумал Тео, сжимая кулаки. – Забирает тех, кто дорог. Кого любишь. И заставляет наблюдать, как они страдают, – зная, что от этого страдаешь и ты». Тео понимал Йонву даже больше, чем кто-либо из присутствующих.

Он лишился всего. Дома. Друга. Мамы и отца.

И единственное, что еще давало стимул жить дальше, – это желание восстановить справедливость.

– Хорошо, – хрипло сказал Теодор.

Друзья поглядели на него достаточно хмуро, но возражать не стали.

– Макабр – это риск, – медленно кивнул Путеводитель. – Но никто из вас не рискует так, как я. А пока… скажите, что вы хотите отыскать, и я попробую увидеть место, где это спрятано. А заодно проверим, где наши преследователи, и собьем их с толку. Это я умею.

Каждый из игроков назвал то, что хочет отыскать. Когда Саида сказала про двоих людей, Йонва ответил, качая головой:

– Сложно, очень сложно. Если только отправить один из выигрышей со мной. Невидимым.

– Невидимым? От Смерти? – не поверила девушка.

Путеводитель скривил губы:

– Не просто невидимым. Недосягаемым для Смерти. У нее ведь тоже есть враги, и некоторые обладают большой властью. Один из тех, кто может ей не подчиняться, некогда находился в Полуночи. И от него остался венец, который делает носителя и все, что находится с ним, недосягаемым для Смерти. Вы пройдете через Дверь как обычные игроки, я же выйду с вами с венцом на голове. И вынесу того человека, которого вы хотите скрыть.

– Как-то это… рискованно.

– Весь Макабр – сплошной риск. Но раз вы выступили против Смерти… выхода нет.

Когда дошла очередь до Шнырялы, девушка вдруг насупилась.

– Я не буду говорить при всех. Ясно?

Путеводитель удивился, но девушка стояла на своем, и они отошли в сторону. Шныряла что-то прошептала Йонве на ухо, и тот вдруг удивленно поднял брови.

– Вы уверены? – донеслось до Тео.

– Да! Тише только!

Санда перехватила настороженный взгляд Теодора и вдруг подошла – впервые после того, как вызволили Ворону.

– Знаешь, что она ему втирает? Только поклянись, что не расскажешь!

– Ну… если только она не надумала обрядить всех в Кобзаревы панталоны, то не скажу.

– Ну… почти, – хихикнула в ладошку девушка. – Наклонись.

Теодор уже слышал это от нее. Почти от нее. Он спохватился. «Явно не для этого наклониться должен». Санда зашептала в ухо:

– В Золотом Замке я подслушала разговор Шнырялы с волшебным зеркалом, и она требовала… сделать ее… красивой!

– Че-го?

Санда отодвинулась.

– Только не говори ей. А то обидится.

– Да ладно. Не верю что-то. Рисковать жизнью, играть в Макабр, чтобы стать… красивой? – Теодор фыркнул. – Идиотизм же!

– Ты просто не девушка.

– Да, знаешь, мне как-то хватило того, что из меня сделали двойника Кобзаря и обрядили в его разрисованные тряпки…

– Ну… – Санда улыбнулась, – ты был очень…

– Что – очень?

– Симпатичным!

«Был. Ну, спасибо».

– Ну, в смысле не был, – спохватилась Санда. – Да нет, Тео, я серьезно – ты симпатичный!

– Ага. Скажи еще красавец. И так все понятно, шрам на пол-лица, все такое. Я что, не понимаю? – Тео фыркнул. – Я урод.

– Идиот, а не урод, не путай слова! – встряла возвратившаяся Шныряла.

– Тео…