Путешествие в полночь - Страница 5

К оглавлению

5

Тео протер лоб. «Какая-то ошибка… не может быть так! Просто… впустую!»

Шныряла орала на Кобзаря, брызжа слюной, но Глашатай был невозмутим. Когда девушка выдохлась, музыкант достал платок, вытер скулу и холодно улыбнулся.

– Вам бы я посоветовал сыскать эликсир воспитанности. Обычным людям рекомендуется три капли, но не стоит мелочиться: пейте до дна.

Шныряла побагровела.

– Впрочем, вы вольны выбирать что хотите… Не беспокойтесь, вас не торопят. Можете искать сколько угодно. Здесь нет времени – тот, кто находится в пределах замка, не стареет.

– В смысле я могу провести в поисках целый год? – тихо проговорила Саида.

– Ну да. Год. Два. Десять. Тысячу лет. Сколько пожелаете, милая.

Шныряла схватилась за сердце и осела прямехонько в ночной горшок, украшенный многочисленными золотыми сердечками, расписанными на всех языках мира фразой «я тебя люблю».

– Это безумие.

– Быть безумным – плохо? – удивился Кобзарь. – Ни разу не слыхал.

– Значит, здесь нет психиатрических больниц, – буркнула Шныряла.

– Есть. В соседнем крыле. Проводить?

И тут Теодор понял.

Радость, раздувшаяся было как воздушный шар, лопнула. Осталась пустота. «Уловка. Макабр – уловка. Год, сотня, тысяча? Ложь. Она не отпустит нас никогда». Он ощутил себя дураком. Они СЛИШКОМ нацелились на выигрыш, СЛИШКОМ жаждали приза и РАЗМЕЧТАЛИСЬ – и потому ни один не уловил в договоре подвох. Смерть воспользовалась их жаждой, которая ослепила каждого. Вот он, например, только и думал, как спасти родителей, причем обоих, в обход правил договора.

Оглянувшись, Тео между башнями и горами увидел проход в анфиладу таких же залов. Набитых безделушками. С сотнями дверей. Даже не зная размеров замка, Тео чувствовал: он бесконечен, и Смерть явно не развесила указатели «Лазар и Мария Ливиану находятся там».

Тео бессильно осел на пол.

Это ловушка. Хотя они выиграли Макабр, честным образом выдержав испытания, победителем стала Смерть. Как и всегда.

Потому что она не прекращала играть.

Люди ринулись на сыр, не увидев решеток мышеловки. Капкан захлопнулся. Они в руках Смерти.

То, что победителей много, – случайность? Чепуха. Это подстроено. Смерть так хотела. Представление продолжается. Кстати, где же она? Тео огляделся: Смерть наверняка где-то здесь, наслаждается их растерянностью. Тем, как обставила их условиями договора – и претензий они предъявить не могли. Нужно было внимательнее читать правила! «Идиот, – подумал Тео. – Придурок… И все остальные тоже».

Игроки выиграли Макабр, но после их победы Смерть сделала еще один ход.

Потому что Макабр не закончился на финальном туре.

От этой мысли волосы на голове Тео зашевелились. «Макабр продолжается», – последнее, что он хотел услышать.


Глава 2
Об уловке Смерти


Teo сидел на полу, прислонившись к горе безделиц. Игроки спорили с Кобзарем: Шныряла и Маска подступили к нему слева, мэр и Алхимик – справа, а Саида ныла посередине.

Тео слушал вполуха. Бесполезно. Он единственный это понимал? Видимо, да.

Он обвел зал пустым взглядом. Никогда прежде не бывал в таком месте. Сапоги отражались в зеркально-гладком полу наряду с тысячами тысяч замысловатых вещей. И все же Тео казалось: он сидит не посреди великолепного и сумасшедшего Золотого зала, а в душной темной комнате.

В окружающих красотах было что-то неправильное. И Тео беспокоил запах крови. От свитера несло ржавчиной и солью. На пальцах виднелись бурые мазки высохшей крови.

Тео сглотнул, закрыл глаза. И увидел маму. Ее голубые глаза смотрели сквозь очки тепло и ласково. Невысокая, всегда готовая быть услужливой, но никогда не поддающаяся его вспышкам упрямства. Это смягчало. Потому что злиться на нее Тео не мог. Он с легкостью поднял бы руку на любого, а ее не мог даже обнять. Он не касался матери, не говорил теплых слов. Словно был не ее сын. Мама обняла его на прощанье так неловко и робко, и это было единственное объятие, которое он запомнил. За всю жизнь. Он не расставался с родителями надолго, а теперь они исчезли из жизни.

Совсем.

На-сов-сем.

В солнечном сплетении заныло так тоскливо и противно.

«Не надо».

В памяти возникло второе лицо – покрытое морщинами, суровое. В отце была сила, в которую он свято верил. Упрямая – именно это злило Тео. То, что эту силу Тео не мог переломить своей, сколько б ни прикладывал отца яростью. Чем больше он давил гневом, тем больше Лазар упрямился в своей доброте, которую сам он считал силой, а Тео – слабостью.

Тео открыл глаза и уставился на далекий купол. В стрельчатых окнах было черно: оказывается, здесь уже настала ночь. Мягкие лунные лучи заставляли груды сокровищ гореть таинственным светом.

Тео знал: он может вернуться. Вернуться назад.

На миг в животе что-то трепыхнулось, словно противная муха: «Уходи. Скорей. Ты свободен». Тео представил, как берет один из золотых предметов и покидает дворец. Ему захотелось этого до сладости на языке, и Тео содрогнулся. Он хотел уйти. С добычей. Легкой, простой. Даже взяв ночной горшок из золотой кучи, он больше не будет бездомным… Купит одежду, дом. Может, слуг?

Вернуться.

Одному.

Его замутило от отвращения.

«И что дальше?» – сказал он себе.

Ответа не было. «Дальше» не существовало. Дом со слугами никогда не станет его. Чей угодно, но не его. Он забрался в самое пекло с другой целью. «Разве ты их не любишь?» – сказал ему Кобзарь.

5